«Река времени»

     Год назад, в самом начале сентября, мы простились с замечательным тверским художником и хорошим человеком Анатолием Камардиным. Странная была погода в тот день - нестерпимо сияющее солнце и почти ураганный ветер. Было это нелепо, а еще более неправильно было то, что мы провожали в последний путь и говорили прощальные слова нашему рано ушедшему талантливому другу. Дружба с Толей для некоторых из нас была той частью жизни, которой мы дорожили особо.
     Пронзительная трагедия беды более всего ощущается на кладбище. Именно здесь осознаешь, что уже никогда не будет так, как прежде. Когда по обычаю стали бросать в могилу горсти земли, с моей руки соскользнул любимый браслет и упал туда, к Толе… Потеряй я его, непременно бы сокрушалась. А так – приняла, как должное, даже усмотрела в этом какой-то мистический знак из древних ритуалов. Ведь что такое вещи, когда уходят люди…
     Для нас, сначала оглушенных потерей, сейчас уже выработалась печальная привычка говорить о Толе в прошедшем времени. И мы живем дальше. Жизнь, как великий дар, со всеми ее проблемами, печалями и радостями, очень ценил Камардин и бесконечно формулировал это в своем искусстве. Есть у Толи композиция «Река времени». Я очень люблю эту работу. Теперь многие его вещи заговорили со мной другим языком, обрели иные тайные смыслы. В них открылись послания и подтексты, которые теперь воспринимаются иначе. «Река времени» была, есть и будет. Вечное ее движение уносит к далеким берегам наших любимых, близких и друзей. И эти потери невосполнимы.


«Кристалл памяти»

     Наша память благосклонно помогает ощущать ушедших от нас – живыми. Часто вспоминаю Толю. Фрагменты воспоминаний складываются в причудливый калейдоскоп и не связаны между собой. Там переплетено прошлое и настоящее (кстати, один из любимых камардинских приемов – располагать сюжеты вразнобой – в клеймах – на поверхности одного предмета).
… Много всего замечательного было в прошлой жизни – сил, желаний, здоровья, творчества, выставок, встреч, общих праздников! Мне кажется, будней не было. Думалось, что бесконечно будет длиться бесшабашная наша молодость с переизбытком энергии и твердой уверенностью, что все лучшее обязательно впереди. Запомнились застолья в мастерских, разговоры до утра, и совместные походы к друзьям (почему-то ночью, чтобы «осчастливить» хозяев). Все было легко и радостно!
     Сложнейшие экспозиции создавались играючи и «без оглядки» на то, «как положено». Камардин часто помогал делать выставки разного рода. Он был экспозиционер от Бога. Использовал нетривиальные ходы и данное ему чувство меры. Его собственные экспозиции были всегда интересны необыкновенно. Керамика Камардина диктовала определенный уровень ее подачи и требовала безупречно выстроенного пространства вокруг нее.
…Вспоминаю чопорную Финляндию, где у Толи был грандиозный успех. Мощное цветовое звучание и поразительное пластическое мастерство его композиций заставили сдержанных финнов ликовать и аплодировать!
… Иногда память подкидывает, на первый взгляд, нечто малозначительное. Например, однажды, под Новый год, Толя в зимнем пальто самозабвенное и виртуозно сплясал «Камаринскую» в прихожей моей коммунальной квартиры. Собирал белые молочники. Любил мороженое. Очень мало, и только по существу говорил. Не выносил высокопарности. Истинной мукой для него были обязательные выступления на открытиях выставок. Временами бывал ослепительно остроумен. Он, единственный в моем окружении, досмотрел до конца и оценил культовый фильм Алексея Германа «Хрусталев, машину». Никогда не называл свои вещи «произведениями». С упоением читал многотомные труды по славянской мифологии. Любил животных и все, что с природой связано – в ней были для него сокрыты великие тайны, к которым он трепетно и вдохновенно прикасался.
     И еще. Была в Камардине основательность и надежность русского человека. Он умел держать слово, и отстаивал свои убеждения, не признавая компромиссов.
     Лично я обязана ему не только счастливыми возможностями совместной творческой работы. В самые тяжелые минуты моей жизни он приходил на помощь.


«Страницы дневника»

     Камардин всегда много работал. Сделал столько, что долго еще будет удивлять и радовать нас. Думаю, здесь еще сыграет свою роль одно из завораживающих свойств его керамики – независимо от того, когда была выполнена работа (20 лет назад или недавно), при очередном экспонировании она, как правило, оставляет ощущение свежей, незнакомой дотоле вещи. Я много писала об этом, пытаясь разобраться. В зависимости от предлагаемой среды бытования, эффектов освещения, разворотов в пространстве, высоты подиума, даже цвета стен, керамика его каждый раз говорит с нами другим голосом. Вещи Камардина наделены душой и характером, и при определенной статике пластических форм в них есть пульсация жизни, едва сдерживаемое движение. Образные характеристики подвижны. Его керамика живет самостоятельной жизнью и по своим законам. Как дети, которые выросли и выбрали свой путь.
     И еще. В искусстве Анатолия Камардина, как и в самой жизни человека, органично существуют элементы высокой духовности и повседневной реальности, драмы и комедии. Будничные или совсем простые сюжеты подняты художником на пьедестал «явления», а незначительный, на первый взгляд, персонаж, становится центром Вселенной и главным героем… Плывет на быке прекрасная Европа (« Похищение Европы»), рядом танцует с упоением морячок («Матросский танец»), оттягивается дембель с фуражкой на затылке («Дембель»), ведут свою беседу по-патрициански снисходительные «Граждане Великого Рима», пленяют вечной женственностью божественные «Метаморфозы», голосят частушки русские бабы («Ох да ах»). У Толи героями были все – люди, бабочки, птицы, кузнечики, лошади, святые земли Русской, представители древних цивилизаций, бутоны цветов, глиняные кринки, камни. Созданный им мир теперь оставлен нам.

"Похищение Европы"
"Матросский танец"                                                                                                                                                                                                                                                                              

«Метаморфозы»
«Граждане Великого Рима»                              

«Ох да ах»
«Дембель»                                                                                            

«Поднебесный диалог»

     В искусстве Толи Камардина не было той безнадежной банальности, что, на самом деле, делает искусство невозможным. Сознательно и решительно он прошел в творчестве своей дорогой и был ему важен простой, но никогда не однозначный смысл миропорядка. Зрителю, не всегда постигающему что-то в его керамике, он предлагал: «Вы понимаете так, как способны это сделать». При этом в своем творчестве Толя всегда защищал хрупкое несовершенство человеческой природы.
     Анатолий Камардин – непревзойденный керамист и превосходный график, был большим художником. И всегда будет занимать особое место в пространстве тверской культуры и в русском декоративно-прикладном искусстве. Ушедший так трагически рано из этого мира, с кем, Толя, ты ведешь сейчас свой «поднебесный диалог»?.. Мы тебя помним и любим...

Ольга Пиотровская, искусствовед,
 ст. научный сотрудник Тверской областной картинной галереи,
 член Союза художников России.